Матлина С. Г.,
ответственный редактор журнала «Библиотечное дело»


В чем непохожесть, уникальность публичной библиотеки (ПБ) как социально-культурного образования?
Отвечать на этот вопрос через рассмотрение её функций непродуктивно ? основные функции в той или мере присущи разным типам библиотек. Более точный инструмент в этой ситуации ? феноменологический анализ.
Феноменология (от греч. phainomenon являющееся + logos учение) выясняет, как нечто мыслится, какой смысл и почему в это нечто вкладывается. В понимании Э. Гуссерля она описывает двойственный характер «жизненного мира» как основания всякого знания ,беря за основу двойственность самого сознания. Отсюда ориентация на метод антиномий, который через противоречивый характер явления или процесса более глубоко выявляет их сущность, а в некоторых ситуациях обеспечивает медиацию, позволяет найти баланс между конфликтующими позициями. Ю. А. Шрейдер, наряду со многими сферами знания изучавший и библиотечное дело, особо отмечал феноменологию как возможность свободного выбора исследователем наиболее существенных факторов, влияющих на феномены .

В нашей отрасли первая попытка такого анализа принадлежит Т. Б. Марковой. Но она рассматривает библиотеку скорее в историко-философском дискурсе, сознательно уходя от привычного для библиотековедения взгляда «изнутри». Не случайно феномен ПБ остался вне её поля зрения.
Одна из задач библиотечной феноменологии ? уход от бинарного, двухполюсного сознания, существования в режиме «или-или». Когда, допустим, информационную функцию ПБ, выдвигая на первое место, противопоставляют культуротворческой, просветительской как более значимую. Из этого же ряда оппозиции «платные ? бесплатные услуги», «книга ? электронный документ», «традиционное справочно-библиографическое обслуживание- виртуальная справка» и пр.
Любое противопоставление (вместо взаимодополнения) редуцирует, упрощает многомерную жизнь современной ПБ, которая в инновационных вариантах развивается как полистилистическое образование. Она преодолевает функциональные границы, очерченные конкретным социальным институтом. Одновременно использует различные формы передачи знаний и организации досуга, информирования и общения, сочетая в «одном флаконе» библиотеку, музей, театр, картинную галерею, кафе, концертный зал и т.п. Мне близок метафорический образ ПБ как сказочной избушки на курьих ножках. Она разворачивается к конкретной категории населения той стороной своей деятельности, которая в данный момент для него наиболее значима. В этой «отзывчивости» по Ф.М.Достоевскому- одна из граней уникальности ПБ.
Содержательно-смысловую структуру ПБ как культурного феномена отличает системно-троичный характер, что соотносится не только с общеизвестной гегелевской тринитарной традицией, но и подтверждается исследованиями современных культурологов и философов. Выражением этой триады становится направленность ПБ на созидание духовных ценностей, их воспроизводство и сохранение (именно в данной последовательности), а не только на их сохранение и трансляцию, как долгие годы постулировало библиотековедение.
Внутри названной триады постоянно возникают оппозиционные пары ? антиномии. В первую очередь, это противоречие между сохранением и созиданием, т.е. между традициями и безоглядным желанием создавать и воспроизводить. В другой интерпретации данное положение может оцениваться как поиск баланса между стабильностью (консерватизмом) ? и изменчивостью, т.е. адаптивностью к социокультурным изменениям. Такой поиск чреват драматическими коллизиями на макро- и микро-уровнях: люди жаждут изменений ? мир, лишенный новизны, превращается в механическую жизнь. Но ? как показывает опыт последних полутора десятилетий, налицо социальная усталость от нового. «Нельзя жить в вечно новом мире, в нем исключена категория опыта» (К.С. Исупов)
Логически связана с данной антиномией другая коллизия. Имеется в виду ситуативность библиотечной деятельности, и как следствие, её ярко выраженная синергетическая, творческая по сути природа. В первую очередь, она проявляет себя в обслуживании пользователей. С другой стороны, налицо ? ритуализированный характер многих библиотечных процессов. Что можно увидеть на примерах библиографического описания, при каталогизации, классификации, разработке и использовании программных продуктов etc.
Но это лишь поверхностный взгляд на библиотечные ритуалы. Их роль трудно переоценить, поскольку они обеспечивают упорядочивание как важнейшее свойство ПБ. В тотальном упорядочивании, свойственном библиотечной профессии (как и музейщикам, архивистам, педагогам ? хранителям культурной памяти, а также учителям, осознающим Миссию передачи знания), имеется доля нерационального, неосознанного противостоянии миру хаоса. Данное качество особенно ярко проявляется в экстремальных ситуациях, обусловленных войнами, пожарами, затоплениями и пр.
Упорядоченность проявляет себя также как стремление к полноте, созданию объемной картины мира. В то же время на другом полюсе ? мозаичность, отсутствие целостности. Преодолеть это противоречие традиционными средствами ? с помощью депозитариев и репозитариев; системы МБА; корпоративных проектов по созданию электронных каталогов и полнотекстовых баз данных etc. не удаётся.
Эволюционный рост сложности различных систем вынуждает сменить установку: поменять полноту на целостность. Как и в живом мире, в культуре полнота недостижима, а свойственная целостности мягкость необходима. Применительно к ПБ целостность предполагает не количественную величину ресурсов, но создание с их помощью научного представления о мире. Решить эту труднейшую задачу можно только комплексом средств. Один из выходов ? структурировать неупорядоченное личностное знание. Допустим, использовать Интернет в синтезе с дифференцированным чтением, где одним из проверенных временем инструментов выступает библиография или её электронные аналоги.
Или способствовать совершенствованию системы непрерывного дополнительного образования во всех сферах деятельности. В ходе формирования такой системы отдельные «культурные инъекции» заменяют системным знанием. Еще один инструмент ? сетевой принцип организации, в частности, путём создания научных школ с их соединением синхронного и диахронного принципов, а также неверифицируемыми формами передачи знаний ? «из рук в руки».
Среди других принципиальных противоречий, вызывающих споры как профессионалов, так и общественности, назовём ориентацию ПБ на «высокую» культуру и одновременно воспроизводство лучших образцов культуры «массовой».
Массовая культура реализует принцип дополнительности, когда нехватка информации в одном канале связи с избытком заменяет ее в другом. Её социальные смыслы в том, что она демократична, занимательна и в лучших своих образцах становится «мостиком» к культуре высокой. Высокая ? образ вторичный или по Ю.М.Лотману «вторично-моделирующая система». Но именно она за счет накапливания духовных ресурсов, как правило труднодоступных, требующих больших затрат энергии, приводит человека к росту «вверх».
Роль библиотекаря-медиатора, ищущего баланс между «высоким» и «низким», сегодня, очевидно, состоит в умении подводить пользователя к самостоятельному, осознанному ценностному выбору. Необходима разработка новых ? с учётом сегодняшних реалий, методик культуротворческой деятельности ПБ, и как её составной части, продвижения чтения.
К вышеназванной оппозиции логически примыкает противоречие между свойственной ПБ традицией оперировать (со времен Гуттенберга) тиражированными источниками информации и тенденцией развивать отдельные части своих ресурсов как уникальные. Хотя традиция была до некоторой степени условной: даже в крупных муниципальных библиотеках, не говоря уже об универсальных научных, функционировали отделы рукописей, редкой и ценной книги, специализированные фонды. Применительно к современной ПБ это свойство побуждает к поиску собственной идентичности, непохожести на аналоги, к тому же становится одним из побудительных мотивов создания инновационных моделей. Показательны в данном случае, библиотеки-музеи, в том числе мемориальные библиотеки, собирающие и экспонирующие наряду с антикварными книгами уникальные коллекции предметов, экслибрисов, гравюр.
Стремление уйти от унификации, определило ещё одну тенденцию развития ПБ -персонализацию. Проявляет она себя по-разному: помимо вышеназванных примеров назовём также обретение имени как символа и бренда. Имя ПБ в таком контексте способствует её самоидентификации, позволяет не только вырваться из безликого ряда существующих под номерами учреждений, но и предопределить таким образом стратегию своего развития . На другом полюсе антиномии можно обозначить вызванную упомянутым ритуализированным характером нашей деятельности ориентацию на стандартизированные, типовые образцы. Данное обстоятельство, с одной стороны, облегчает передачу опыта, закрепляет удачно найденные и апробованные решения, с другой- консервирует, рутинизирует библиотечную работу.
На перекрёстке всех перечисленных оппозиций (на деле их куда больше) рождается библиотечная мифология, которая отражая реальность, по-своему «замещает» её. Это, например, наивная вера в исключительность нашей профессии, которая воплощает интеллектуальное начало, высокую мораль («бедные, но честные») etс. Или фетишизация возможностей компьютера, тем более Интернета, освоение которого якобы решит почти все профессиональные проблемы. Сюда же можно отнести присущее даже новым поколениям библиотекарей уверенность в своём праве поучать, воспитывать, «облагораживать» читателя.
Преодолеть смыслы, лежащие на поверхности, способствовать феноменологической рефлексии, помогает анализ основных принципов деятельности ПБ. От привычного функционального взгляда его отличает философско-антропологический дискурс, в основе которого лежит приоритет ценностно-и-личностно ориентированного подхода. В отдельности каждый из принципов (а их перечень выборочен и субъективен), ? не является уникальным, присущим конкретному социально-культурному институту. Но именно их сочетание позволяет рассматривать ПБ как феномен культуры.
На первое место мы ставим демократизм, считая его своего рода интегральной характеристикой ПБ. Её отличает отсутствие всевозможных цензов: по политическому, религиозному, возрастному, имущественному, профессиональному, образовательному и прочим признакам. Помноженный на универсальный характер ресурсов, демократизм обычно выражают известной формулой «всё для всех».
Демократизм ПБ во многом осуществляется благодаря её открытости и доступности. Осмысляя эти как будто бы хорошо знакомые всем профессионалам взаимосвязанные принципы, предостережем от упрощения. Открытость несводима к жестко-обязательному охвату всех слоёв населения(хотя стремиться к этому важно), равно как доступность не идентична организации доступа к информационным ресурсам.
Открытая, или следуя метафоре английского библиотековеда Б. Ашервуда, «прозрачная библиотека», предполагает партнёрские отношения с различными слоями населения, доверительные и искренние контакты с пользователями, регулярные публичные отчёты перед общественностью, на средства которой она существует etc. И конечно, это нацеленность на предвосхищение всех системы культурно-информационных ожиданий пользователей ? реальных и потенциальных, а не только удовлетворение потребностей. Т.е. работа в опережающем, а не догоняющем режиме, «открытость будущему».
Доступность библиотеки коррелируется с понятием «свобода». Имеются в виду интеллектуальная свобода, точнее свобода творчества. При этом подразумевается реализация права пользователя на творческий выбор, идёт ли речь о поисках нужного издания или поведенческом сценарии в библиотеке. Утверждая право на такой выбор ? посетить читальный или концертный зал; предпочесть спектакль Театра Книги посещению абонемента; «шумную» игровую зону ? рекреации, где можно уединиться с книгой или побыть наедине со своими мыслями, мы вспоминаем также об одном из важных принципов обслуживания ? комфортности.
Свобода творчества как реализация принципа демократичности, находит одно из высших своих гуманистических проявлений в меценатской деятельности ПБ. Имеется в виду направленность ПБ на поиск и поддержку талантливых детей и взрослых: художников, поэтов, танцоров etc. Выставки работ местных живописцев и графиков, выпуск книг талантливых поэтов, спектакли работающих при библиотеках театров Книги не только помогают самоопределению талантливой Личности. Обогащается культурный ландшафт региона, а ПБ позиционирует себя в качестве одного из главных участников созидательного культуротворческого процесса.
Еще один принцип, позволяющий говорить о демократизме ПБ, обусловлен её аксиологической природой. Вопрос о ценностной основе библиотечной рекомендации, на протяжении прошедшего столетия связываемый с теорией руководства и как следствие, методикой обслуживания, обострился в эпоху Интернета. Общество всё чаще осознаёт как необходимость отбор и оценку информации: не только с позиции функциональности, например, релевантности запросов, но и этических, правовых, эстетических и других требований.
При всей спорности вопроса о формах «ограничительства» со стороны ПБ, не наступая на старые идеологические «грабли», нельзя забывать о сверхзадаче нашей профессиональной деятельности - защите культуры как сферы ценностей, вне которой существование человека перестает быть человеческим. Сегодня все чаще вспоминают сформулированное А. Леви-Строссом определение культуры как системы табу. Выше на примере оппозиции массовая/элитарная, низкая/высокая культура мы уже показали неслучайный характер отбора и оценки культурных артефактов, долгие годы составлявших основу аксиологической природы библиотечного просветительства.
Таким образом, в начале третьего тысячелетия появляется потребность в реинтерпретации просветительских традиций ПБ. Сегодня они рассматриваются не в идеологическом аспекте, как десятилетия назад, но в контексте социальной ответственности библиотеки и библиотекаря.
Просветительские традиции ПБ, её демократизм в сегодняшнем понимании реализуются через ? диалогичность. Это еще один важный принцип работы ПБ. С легкой руки М. М. Бахтина диалог утверждается как ключевое слово современной культуры. К элементам библиотечного диалога относят также юмор, иронию, самоиронию- инструментарий, применение которого позволяет говорить об овладении ПБ стилистикой «смеховой культуры» (по М.М.Бахтину). Данная стилистика преобразует различные стороны жизнедеятельности ПБ, от издательской до выставочной работы и массовидных форм, оказывает влияние на формирование упомянутой выше мифологии библиотеки, но уже в ином контексте- как составной части её истории. В этом смысле ждёт своего исследователя феномен библиотечного анекдота ? знаковой системы, интерпретация которой с учётом коммуникативной природы ПБ, способна выявить глубинные пласты профессиональной жизни.
Смеховая культура является частью «игровой стихии», также ставшей культурным инструментом современной библиотеки. Циклическая логика развития культуры, одновременное воспроизводство традиций «высокой» и «массовой» культуры приводит ПБ к воссозданию игрового наследия в различных его формах: в виде балов, салонов, литературно-музыкальных гостиных, с одной стороны и фольклорных театральных жанров ? балагана, вертепа, колядований ? с другой.
Все эти формы в разной степени ориентированы на создание ситуации праздника, противостоящего «социальной усталости» людей, выступающего средством их релаксации. Игра, и как часть её праздник, придаёт библиотечной деятельности иную событийность, связанную с остротой переживания. Вспоминается формула поэта Д. А. Пригова: «Существует то, что остро переживается».
Еще одним фактором событийности библиотечной деятельности становится её особая метафоричность. Из фигуры украшения метафора становится инструментом создания нового образа; текстом, задающим новый ритм развития. Отсюда определение стратегии работы ПБ как череды логически сменяющих друг друга проектов, использование рекламных методов, опора на зрелищность, яркие дизайнерские решения. Весь названный выше инструментарий или как его иначе называют, новые гуманитарные технологии, воплощают сегодняшнюю библиотечную феноменологию.
Овладение такими технологиями отражает объективную потребность в появлении нового типа библиотекаря. Он просвещает, развлекает, утешает, и одновременно играет. Его можно назвать человеком выдумывающим, или по Й. Хейзинге homo ludens, уходящим от обыденности и таким образом, творящим культуру во всём её многообразии.

Феноменология библиотеки — это в первую очередь феноменология креативной, талантливой Личности её сотрудника. Только осознав это, перестав подменять проблему воспитания и поддержки Личности, подбором и лифтингом «кадров»; заменив иерархическую схему управления персоналом на матричную, стимулирующую креативность, современная библиотека обеспечит новое качество своей деятельности, сумеет стать интересной поколениям-ХХ1.

 наверх