Автор стихов Константин Дьяченко

Я знаю:
Смерти нет,
Бывает смена кадров.

На двадцать пятом скажет истину Господь,
случится это там,
где взгляду не мешает плоть,
где мы пройдемся с Ним
в тени роскошных олеандров...

Он улыбнется
и земле подарит тем рассвет
и спросит: «Чем томятся ваши души в мире?
Пока купаешься ты здесь,
в божественном эфире,
спеша узнать на все сполна ответ?»

И от волнения вмиг забуду все терзанья,
но все ж один вопрос задать Ему решусь:
«Почему радости — лишь импульс, но не пульс,
а если боли, то не вздох, а мерное дыхание?»

Господь безмолвно райских птиц к себе поманит,
одна из них мне на плечо захочет сесть.
В ее глазах увижу я благую весть,
а в пении истина угадываться станет.

И плач младенца всю разбудит синь
и новой жизнью утро озариться,
и небожитель поспешит молиться,
ибо я знаю:
смерти нет.
Аминь.

Вставай, мой друг,
нас ждет широкая дорога,
она протоптана пока всего в один конец.

И пусть нам вслед кричат:
«Глупцы, побойтесь Бога!»,
но разве может сыновей своих не ожить отец?

И скорбный хор ворон
нам будет резать уши,
но это все же лучше,
чем злобный скрежет шин.
пойдем, мой друг, туда,
где нам излечат души,
накормят теплым хлебом,
нальют роскошных вин.

И схватить за руки,
и будет умолять остаться
исполненный заботы
милосерднейший палач.
Тот самый, что всю жизнь
учил давить и драться
и тот, кто музыку твою
переложил на плач.

Ты скорбь уйми.
настанет час,
и мы придем обратно —
сажать на пепелищах цветущие сады...

Вставай, мой друг, пойдем.
Становится прохладно.
Я так хочу успеть до утренней звезды.

Неисправимо вялы и фригидны мои сакральные печали,
но как милы и пубертатны мирские радости твои!

И как поэту не обидно, он живет лишь в интервале
от сублимации приятной до невозможности любви.

...Багрово-красный диод сигарет.
Холодный фосфор снежной ваты.
Мой бренный, исступленный бред
под злую поступь циферблата.

Я так хочу оставить след,
но не шута и не солдата,
щемящий,
вдаль манящий бред
настойчиво зовет куда-то...

Господь,
как не наделать бед,
чтоб не продаться адвокатам?
Порочный,
полуночный, бред.

А в небе — лунная соната.

Мои мечты

меч

ты 

возьми и изруби
мой вымышленный рай
и не люби
ты никого
и никогда
как я 
да нет
нет да 
я торговался с богом
о немногом
любить
иль бить
радовать
иль в ад опять
но я проиграл
ведь пока я мечтал
давно уж бог
тобою стал.

Возьми гитару в руки... Властвуй!
Над лживыми присягами, над гимнами и стягами,
над злыми передрягами и грязными бродягами,
над царскими чертогами и порванными строками.

Лишь собственную душу не вздумай покорять,
позволь ей вольной птицей то падать, то взлетать.

Возьми гитару в руки... Странствуй!
Среди напыщенных балов и новогодних детских снов,
а если встретишь мудрецов, их в спорах побеждай без слов,
целуй героев в вихре яростных баталий,
всех искушай средь уточенных вакханалий...

Лишь об одном молу:
от собственной души не удались,
куда б не шла она: в низины или ввысь,
за ней стремись.

Возьми гитару в руки... И шаманствуй!
И с амулетом шести струн войди в безбожные миры,
а что была ты человеком, забудь
и зажигай костры,
любовных зелий отвари,
и звезды к дню приворожи,
проклятье злу проговори
и в диком танце закружи...

А если вскоре упадешь,
безумной пляской утомившись,
сгори же ведьмою в огне,
из пепла заново родившись,
возьми гитару в руки...
Здравствуй!

Автор стихов Сергей Сапоненко

Я хочу искупаться в тебе,
погрузившись в твои глубины,
чтобы целую жизнь, как теперь,
называла меня любимым.

Говорят, что огонь и вода
во вселенной не совместимы,
но с тобою останусь всегда,
если буду твоим любимым.

Даже если наступит ночь
и завьюжат печалью зимы,
унесутся невзгоды прочь,
лишь бы быть мне тобой любимым.

Перестанут сердца стучать,
бытие на Земле ранимо,
разорвавши сомнений кладь,
я воскресну, быть чтоб любимым.

Вечер бархатный ложится
на поля и лес,
догорающей страницей
жёлтый день исчез.

Тишиною мир наполнен;
не шуршит листва,
напиталась красок тёмных,
позабыв слова.

До утра уснула осень,
чтобы отдохнуть.
Что ж, душа, меня ты просишь,
отправляться в путь?

Говоришь, что светят звёзды
ночи напролёт,
и любовь порою поздней
все равно живёт.


* * *

Не познаешь света,
не напившись тьмой:
тех не греет лето,
кто не мёрз зимой.

Не увидеть радость,
если не грустил.
Тот, кто в жизни падал,
ценит блеск светил.

Автор стихов Ирина Кокшарова

Не та, сегодня полоса не та,
И небо черной краскою окрашено,
Черта, под жизнью пролегла черта,
Но эпилога, мне не надо вашего.

Поспорю, с самой судьбой поспорю,
Когда она, меняет мои краски вдруг,
Взапой, жизнь чувствовать взапой,
И рисовать слабеющей рукою,
буду солнца круг.

Не та, сегодня полоса не та,
Но черный цвет несет в себе,
избыток красок дня,
Черта, мной будет перепахана черта,
И спектр Жизни загорится, снова для меня.

Подари мне Господи, подари!
Не один еще рассвет на востоке,
Алым блеском восходящей зари,
Я сомнения рассею на вздохе.

Расцветает моя Русь по весне,
И побеги колосятся с пшеницей,
И гуляет где-то конь в табуне,
Вороной, что часто ночью мне снится,

Подари мне Господи, подари!
Не одну еще любовь к жизни этой,
Я молчу перед Тобой, говори,
Говори я Твоим буду поэтом.

И еще Тебя прошу, не суди,
Тех, кто канул в темноту, без порока,
И на помощь поспешил не прейти,
Отпусти им грех измены до срока.

Подари мне Господи, подари!
Не один еще рассвет на востоке,
Алым блеском восходящей зари,
Я сомнения рассею на вздохе.

Разметала осень рыжая листву,
По аллеям, площадям и серым скверам,
Тридцать третьей своей осенью живу,
Ощущение такое - будто первой.

Голубые небосвода зеркала,
Стекленеют в стылых лужах, на дорогах,
Отразилось солнце в златокуполах,
И душе до покаяния немного.

Все стремится, вновь себя переродить,
Раны сердца, время жизнью запорошит,
Тридцать третья, жаль мне надо уходить,
Выпьем красного и вспомним о хорошем.

И не надо мне на листьях ворожить,
И дождями плакать над моей судьбою,
Тридцать третья, верю, долго будем жить,
И еще не раз увидимся с тобою.

 наверх