Январь 2010

2 января — 90 лет со дня рождения американского ученого, писателя-фантаста Айзека Азимова (1920-1992)

АЙЗЕК АЗИМОВ
(1920-1992)

Азимов — типичный американский писатель-профессионал, занимавшийся популяризацией науки и научной фантастикой более пятидесяти лет. Писатель родился в 1920 году в небольшом местечке Петровичи около Смоленска в семье богатого еврея-мукомола. Через три года семья предусмотрительно выехала в Америку, осуществив, таким образом, идею будущей «третьей волны эмиграции». Детство его прошло в нью-йоркском районе Бруклин, где была кондитерская лавка отца и где ныне говорят по-русски лучше, чем по-английски, хотя и с сильным характерным акцентом. Однако Айзек отсек свои корни, американизировавшись до мозга костей, отказавшись в своем творчестве и в публичных высказываниях от обычного для писателей-евреев подчеркивания избранности своих соплеменников.
Азимов начал печататься лет с девятнадцати в журнале «Поразительная научная фантастика», редактор которого Кэмпбелл, спросил его как-то, что произойдет, если люди будут видеть звезды только раз в тысячу лет, процитировав при этом фразу американского философа Ральфа Эмерсона: «Если бы звезды вспыхивали в ночном небе лишь раз в тысячу лет, какой горячей верой прониклись бы люди, в течение многих лет, сохраняя память о граде Божьем!» Азимов не мог ответить на этот вопрос. Тогда Кэмпбелл сказал: «Они должны сойти с ума. Теперь идите домой и напишите об этом рассказ».
Так родился рассказ «И ночь пришла», проникнутый ощущением приблизительности и даже ложности постулатов, на которые опирается наука в своем развитии, а также правдоподобия многих древних религиозных мифов, таящих в торжественной поэзии своей факты, непостижимые для рационального восприятия.

Занятия литературой в Америке — хлеб ненадежный. Мало там писателей, живущих на литературные заработки. Вот почему, окончив до войны Колумбийский университет, став бакалавром, но, провалившись на экзаменах в Бостонском университете (которые привели бы к степени доктора медицины), Азимов еще десять лет протрубил на младших научных должностях, пока не стал доктором химических наук, потом преподавал биохимию и только в 1979 году стал профессором. Но к тому времени он уже вполне мог прокормить себя и свою первую семью литературными заработками. Он рано обнаружил у себя дар популяризатора. Купив несколько книг по какой-нибудь области знаний, изложенных на сугубо ученом «воляпюке», Азимов сметливо разбирался в них, переписывал внятно, издавал («Жизнь и энергия», «Краткая история биологии», очерк «Вселенная»). Заодно он произвел на свет несколько мистических романов, книгу непристойных четверостиший, компиляции трудов о Библии и Шекспире, о начальной истории Соединенных Штатов и об английском капитализме, переложения греческих мифов, двухтомную автобиографию на 1500 страницах...
Однако имя Азимову сделала научная фантастика. Он стал классиком в этом жанре, породив множество идей, плодотворно используемых другими писателями. В1950 году появился сборник «Я, робот», потом возникла серия романов под общим названием «Установление», где описывались мириады миров нашей Галактики, колонизированных человечеством. Азимов гордился, что изобрел идею новой науки — психоисторию, с помощью которой вожди галактической империи, рассчитывая и направляя течение событий, осуществляют контроль над мирами. И, может быть, Азимов был не так уж и далек в своей идее от действительности — больно похоже течение событий в нашей стране в предшествующие восемьдесят лет (и особенно в последнее время) на установление такого контроля...
В 1988 году число написанных им книг перевалило за четыреста, причем темп их производства все нарастал. С 1950-го по 1960 год Азимов написал 32 книги, с 1960-го по 1970 — 75, в следующее десятилетие — 109, а за последние восемь лет — 192. Получилось, что он пишет более 20 книг в год. Такое кажется невозможным или достойным Книги рекордов Гиннесса и наводит на мысль о существовании литературных «негров», целого синдиката.
Еще существовал «Журнал научной фантастики Айзека Азимова», почти в каждом из ста вышедших номеров которого помещалась азимовская редакционная статья, не считая эссе, поставляемых регулярно для журнала «Фэнтази энд Сайенс фикшн» уже тридцать лет. Самым трудным он считает писание научно-фантастических романов. На создание одного объемом в 20 листов, по его словам, у него уходило девять месяцев. Конечно, работоспособность у него феноменальная.
И нет книги в этом бесконечном собрании Азимова, за которую пришлось бы краснеть. Есть более яркие, есть менее, но ни одной ошибочной, мистифицирующей, пустой, отставшей безнадежно от времени. Ни одной, наконец, халтурной. Не все они несут на себе печать совершенства, но и читатель, глядя на фирменную марку «Сделано Азимовым», обычно не остается разочарован. Все будет надежно, компетентно, познавательно, интересно.
Айзек Азимов признается одним из самых читаемых современных фантастов. В результате его популяризаторской деятельности активно начала развиваться биоэнергетика.

1. Азимов А. В начале : пер. с англ. / А. Азимов ; предисл. В. Гакова. — М. : Политиздат, 1989. — 374 с. : ил.
2. Азимов А. Конец вечности. Сами боги : научно-фантаст. романы / А. Азимов ; послесл. Г. Гуревича. — М. : Правда, 1990. — 480 с. : ил.
3. Жуков Д. Айзек Азимов — писатель и предприниматель / Д. Жуков // Чудеса и приключения. — 1995. — N 4. — С. 45-47 : портр.

15 января — 215 лет со дня рождения русского поэта Александра Сергеевича Грибоедова (1795-1829)

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ГРИБОЕДОВ
(1795-1829)

Три писателя подарили нашему народу больше всех крылатых слов, ставших, по сути, поговорками, родной обиходной речью. Это — Крылов, Грибоедов, Пушкин. Если же учесть, что Грибоедов написал только одно произведение, то в этом смысле его можно поставить на первое место. Начиная со знаменитой фразы «А судьи кто?» можно приводить и приводить примеры. Комедия «Горе от ума» уже в своем названии содержит поговорку. А дальше — «Ба! Знакомые все лица», «Герой не моего романа», «И дым отечества нам сладок и приятен», «Свежо предание, а верится с трудом», «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Счастливые часов не наблюдают» и др. Вот такое богатство языка в комедии Грибоедова. Люди, прочитавшие ее еще в рукописи, так и сыпали фразами, пересказывая комедию знакомым.
Родился Грибоедов, по одним данным, в 1795 году, по другим — в 1790, в Москве. Принято считать верной первую дату. Отец был офицером. Первоначальное образование великий драматург получил дома под руководством библиотекаря Московского университета, ученого-энциклопедиста Петрозилиуса. В 1806 году поступил на словесное отделение Московского университета, которое окончил со званием кандидата. Александр Сергеевич был разносторонне талантлив: он владел основными европейскими языками, знал древние языки, позднее изучил восточные, обладал музыкальным даром — известны два его вальса, которые и сейчас порой исполняются на концертах, интересовался наукой.
Во время Отечественной войны 1812 года Грибоедов добровольно вступил в гусарский полк. Но в боях ему участвовать не довелось.
В июне 1817 года, почти одновременно с Пушкиным и Кюхельбекером, Грибоедов поступил на службу в Коллегию иностранных дел. Он был знаком со всеми видными писателями своего времени.
Жизнь Грибоедова резко изменилась после дуэли, в которой один из ее участников В. В. Шереметев получил смертельное ранение. Потрясенный случившимся, Грибоедов принял место секретаря русской дипломатической миссии в Персии. Поговаривали, что это была замаскированная ссылка. Этот период своей жизни Грибоедов назвал «дипломатическим монастырем». Как дипломат Грибоедов проявил себя прекрасно в заключении выгодного для России Туркманчайского мира с Персией. За это он был щедро награжден и возведен в ранг полномочного министра-резидента России в Персии. В те годы созревал замысел «Горя от ума».
Пьеса была написана в начале 1820-х годов. Грибоедову не удалось ни напечатать, ни поставить комедию. Не помогло и личное знакомство с министрами, с генерал-губернатором М. А. Милорадовичем и даже великим князем, будущим императором Николаем I. Первые постановки «Горя от ума» на профессиональной сцене, но с цензурными изъятиями, состоялись в Петербурге и Москве лишь в 1831.
Грибоедов много читал свою комедию в салонах, так что до постановки свет ее знал, и успех она имела огромный. Небольшие фрагменты комедии были опубликованы в 1824 в альманахе «Русская Талия на 1825 г.». В театральной редакции — только в 1833, уже после трагической гибели драматурга. А полностью, без купюр, «Горе от ума» было издано вначале за границей в 1858, а затем в России в 1862.
Знаменательным было знакомство А. С. Пушкина с комедией «Горе от ума». К опальному поэту, который находился в ссылке в родовом селе Михайловском, приехал Иван Иванович Пущин, лицейский товарищ. Он-то и привез с собой рукопись комедии. Пьеса привела Пушкина в восторг. Он читал ее вслух, восхищался языком, точностью характеристик, пророчески предсказав, что «половина ее перейдет в пословицы и поговорки».
В июне 1828 года Грибоедов снова отправился на Восток. Уезжал он с тяжелым предчувствием, но надо было выполнить два ответственных поручения, предусмотренных мирным договором. По дороге он остановился в Тифлисе и женился на дочери грузинского поэта Чавчавадзе — Нине Александровне.
Два ответственных поручения в Персии — это взыскание контрибуции и отправка на родину русских подданных. Выполнить эти поручения было трудно, прежде всего, потому, что озлобленных и фанатичных персов против Грибоедова настраивали некоторые члены английской миссии. Именно благодаря подстрекательству в Тегеране в декабре 1829 года произошло злодейское нападение фанатичной толпы на русскую миссию — все члены которой, кроме одного человека, были перебиты. Грибоедов мужественно защищался до последнего. Его тело было так обезображено, что опознать удалось только по кисти левой руки, простреленной на дуэли с Якубовичем.
Пушкин сказал о смерти Грибоедова: «Самая смерть, постигшая его посреди смелого, неравного боя, не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна».
Бывают писатели, известные как авторы одной вещи, хотя и помимо нее они написали немало. К их числу относится и А. С. Грибоедов. Кроме «Горя от ума» его перу принадлежат комедии «Молодые супруги» (перевод пьесы французского поэта К. де Лессера «Семейная тайна»), «Студент», «Притворная неверность», «Своя семья, или Замужняя невеста», трагедия «Грузинская ночь», множество статей, эссе, рецензий.

1. Калюжная Л. С. Сто великих писателей / Л. С. Калюжная, Г. В. Иванов. — М. : Вече, 2004. — 592 с. — (100 великих).
2. Лебедев А. А. Куда влечет тебя свободный ум / А. А. Лебедев. — М. : Детская литература, 1982. — 175 с.
3. Орлов В. Н. Грибоедов / В. Н. Орлов. — Л. : Просвещение, 1967. — 113 с.

29 января — 150 лет со дня рождения русского писателя Антона Павловича Чехова (1860-1904)

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ
(1860-1904)

Своим пребыванием на Земле Антон Павлович Чехов украсил нашу жизнь и историю. Даже мысли о нем благотворны: вот, жил такой человек, прекрасный душой и одаренный талантом. Ни одному человеку он не сделал больно, никого не расталкивал, пробиваясь сквозь жизненные невзгоды к своей цели. И не уставал делать добро. Если бывают такие люди, то жизнь имеет смысл.
Был ли он счастлив? Вопрос для размышления. Один из его героев утверждал: «Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет, и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро».
Отец его до 16 лет был крепостным, а он сам «выдавливал из себя раба по каплям». Врач по образованию, писатель, садовник, гражданин по призванию.
Окончив медицинский факультет Московского университета, Антон занимается врачебной практикой; в 1844-1845 пишет работу «Врачебное дело в России». Однако целительство иного рода все более привлекает его. С конца 1870-х под разными псевдонимами («Человек без селезенки», «Брат моего брата», а чаще — «Антоша Чехонте») наблюдательный юноша публикует в многочисленных журналах заметки, фельетоны, юморески, в которых пока еще только смеется над уродствами окружающей действительности, изуродованными характерами, нелепыми обычаями, литературными штампами, анекдотическими случаями («Письмо к ученому соседу», «Лошадиная фамилия», «Беззащитное существо» и др.). А заодно ведет для петербургского журнала «Осколки» обозрение «Осколки московской жизни».
Но уже с начала 1880-х смех его делается все серьезнее, Чехонте вырастает в Чехова, а «осколки» складываются в печальную и тревожную картину «скучной» жизни его современников с ложными целями, фальшивым поведением, наигранными чувствами, ленью и эгоизмом («Именины», «Скучная история», «Дуэль», «Ионыч», и др.); жизни, в которой «чин» оказывается значительнее и важнее человеческой сути («Толстый и тонкий», «Смерть чиновника», «Хамелеон», и др.), где цепкое безразличие к чужому существованию и жестокости приводит к повседневным, будничным трагедиям, повсюду происходящим и никем не замечаемым («Спать хочется»).
Он никогда не был богатым, но между тем его стараниями построены три сельские школы, в основном на его деньги. Две из них стоят до сих пор.
Да, это он, зная о своих больных легких, едет на Сахалин — остров ссыльных и каторжных. Едет изучить, узнать жизнь этого края как врач, как писатель. «В места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку», — писал он перед поездкой. Недаром об острове ходила поговорка: «Кругом море, а посередине горе». Это поездка подвижническая. Много выпало ему испытаний, но все-таки он проделал работу, посильную лишь коллективу. Даже сейчас не верится, что все это осилено им одним. Каких сил стоит одна только перепись населения Сахалина. 10 000 анкет по 12 вопросов в каждой, «...на Сахалине нет ни одного каторжного или поселенца, который не разговаривал бы со мной...» «Я видел все, кроме смертной казни».
Потом он напишет книгу «Остров Сахалин». Автор, конечно, был достоин степени доктора медицины. Но в книге строки о каторжной жизни каторжного края звучат как упрек государству. Отзвуки впечатлений от этой поездки можно найти и в художественных произведениях Чехова — рассказах «В ссылке», «Убийство», повести «Палата N 6».
В 1892 г. Чехов покупает в долг имение в Мелихове под Москвой. Больные легкие все чаще напоминают о себе. Но в это время с юга надвигается эпидемия холеры, и Антон Павлович решает взять обязанности санитарного врача и принимает так называемый холерный участок. Это 25 деревень, четыре фабрики и один монастырь. Работа предстояла огромная да плюс еще работа участкового врача, отвратительные дороги, вызовы зачастую среди ночи — это работа, понятно, для молодого и здорового человека. Но Антон Павлович блестяще справляется, ни одного случая заболевания холерой на его участке не зафиксировано. Он отказался от жалования в земстве и крестьян, конечно, лечит бесплатно. На нем и общественные обязанности: гласный земского собрания, попечитель сельского училища, присяжный заседатель окружного суда. Принимает активное участие в переписи населения 1897 года, а это изнурительная работа. И много пишет («Чайка», «Дядя Ваня», «Вишневый сад», «Три сестры», «Дом с мезонином» и др.). Ведь гонорары — его единственный денежный источник. Писатель сближается с коллективом Московского Художественного театра — ныне МХАТ им. А. Чехова. Одна из ведущих актрис этого театра, Ольга Леонардовна Книппер, становится его женой.
«Я болен. Кровохарканье и слаб... Надо бы на юг ехать, да денег нет». «Мне кажется, что я, если бы не литература, мог бы быть садовником». Как только он приобрел дом и землю, сразу начинает ее благоустраивать. Из Москвы выписывает саженцы и семена. Посадки самые разнообразные — фруктовые деревья, кустарники и цветы, цветы, цветы. Работы на земле всегда много. Помимо сада он хотел завести и пасеку. Обожал ту пору, когда цвели яблони и вишни. Цветы сажали разные, но больше всего розы. А у крыльца цвели гелиотропы. «Для темпераментных гостей», — говорил Антон Павлович.
Имелся и огород на усадьбе, называли его «юг Франции». На нем хозяйничала Мария Павловна, сестра писателя. Чего там только ни росло: артишоки и спаржа, арбузы, дыни, помидоры. Помидоры еще не были распространены, и в народе они считались ядовитыми. Мужики качали головами: «Не ешь это адамово яблоко, а то еще помрешь». Тыквы вырастали огромные, и в них Чеховы, как в кадушках, засаливали огурцы. Мария Павловна вспоминала: «...Семья была трудовая. Сколько мы работали! С раннего утра, с шести часов. Недаром нас называли „толстовцами“. На усадьбе стоял старый, раскидистый вяз, который с легкой руки Антона Павловича называли мамврийским дубом. На нем висел скворечник с надписью: „Питейный дом братьев Скворцовых“.
Был и небольшой искусственный пруд около дома. Антон Павлович писал: „В саду, в 15 шагах от дома, пруд с карасями и линями, так что рыбу можно ловить из окна“. Он обожал рыбалку: „Чудесное занятие, вроде тихого помешательства. Самому приятно, и никому не мешаешь“. Любил собак. Во дворе их было несколько. И клички-то у них всегда с напуском юмора: Хина Марковна, Бром, Селитра, Мюр и Мерелиз... „Славный народ — собаки“, — говорил он. Я уверена, работа в саду, это единение с природой продлили ему жизнь».
И вот весной 1897 года случилось обильное легочное кровотечение. Антон Павлович впервые госпитализируется и обследуется в клинике. Диагноз — кавернозный туберкулез легких. Последние семь лет Антон Павлович живет в Ялте и продолжает писать.
Умер Антон Павлович Чехов 25 июня 1904 года в Германии на курорте, куда и ехать-то не хотелось, но настояла жена, надеясь на выздоровление. Похоронен он на Новодевичьем кладбище в Москве. Остались его повести, рассказы, пьесы, записные книжки, воспоминания о нем современников и его чудесные письма.
Л. Н. Толстой как-то сказал: «Чехов — это Пушкин в прозе». Может ли быть оценка выше этой? Правда, не советовал писать пьес. Но чеховские пьесы до сих пор относятся к самым востребованным на всех сценах мира.
Мы в повседневной жизни часто используем строчки из его произведений, как поговорки. А кто-то даже и не знает порой, что это чеховское. «На деревню дедушке», «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», «Краткость — сестра таланта», «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», «Человек в футляре»...
Когда читаешь о Чехове его современников, то склоняешь голову перед его человеческими качествами, перед его жизненной позицией. «Я увидел самое прекрасное и тонкое, самое одухотворенное человеческое лицо, какое только мне приходилось встречать в моей жизни» (А. И. Куприн).
«Мимо всей этой скучной, серой толпы... прошел большой умный, ко всему внимательный человек, посмотрел он на этих скучных жителей своей родины и с грустной улыбкой... сказал: «Скверно вы живете, господа» (М. Горький).
В письме-завещании Антона Павловича на имя сестры последние слова такие: «...Помогай бедным. Береги мать. Живите мирно».
И конечно, хочется хоть немного сказать о письмах Антона Павловича. Письма — это отдельное его творение, творение всей его жизни. Почти ежедневно он получал от кого-то или писал кому-то письма. После смерти в его архиве осталось около 10 000 писем, написанных ему в разное время. Видимо, и он написал столько же, так как считал, что не ответить на письмо — все равно, что не пожать протянутую руку. Собрано около 4000 писем, написанных самим писателем, и издано 12-томным изданием. Теперь мы говорим «эпистолярное наследие А. П. Чехова». Оно бесценно. В нем дух, настроение, проблема, климат, жизнь того времени. В письмах сам Чехов: мягкий, деликатный, ироничный, философствующий, по нравственным вопросам твердый как кремень, внимательный ко всем и ко всему.
Чехов — один из тех счастливых авторов, кого не только почитают, но и читают. Его пьесы ставятся на сценах всего мира, его произведения получают новую жизнь в кино- и телеэкранизациях, в радиопостановках, в живописи, музыке, балете. Ибо этот, по выражению Льва Толстого, «Пушкин в прозе» помог нам правдиво взглянуть на самих себя — что, по мысли самого Антона Павловича, является лучшим стимулом самосовершенствования человека, в котором, как свято верил писатель, «все должно быть прекрасно».

1. Громов М. П. Книга о Чехове / М. П. Громов. — М. : Современник, 1989. — 384 с. — (Б-ка «Любителям российской словесности»).
2. Калюжная Л. С. Сто великих писателей / Л. С. Калюжная, Г. В. Иванов. — М. : Вече, 2004. — 592 с. — (100 великих).
3. Малюгин Л. А. Чехов : повесть-хроника / Л. А. Малюгин, И. Е. Гитович. М. : Советский писатель, 1983. — 576 с.
4. Мартыненко Е. И. Светлое имя / Е. И. Мартыненко // Природа и человек (Свет). — 2004. — N 7. — С. 72-73 : портр.
5. А. П. Чехов в воспоминаниях современников / вступ. ст. А. Туркова. — М. : Художественная литература, 1986. — 735 с. — (Литературные мемуары).

 наверх